Джемовский фест закончился, поэтому выкладываю свои работы:

Венок сонетов с акростихом "Отражение снега". В нём путешествие человека по альбомам от "Перекрёстка" до "Другой луны", а ключ совсем не об этом...

О, как всё обернулось!
Жил я, да счастья не ведал.
Вот, выхожу теперь в полночь,
Некому дверь затворить.
Совы в душе встрепенулись:
"Выйдет путь чёрным ли, белым?
Дурень на шахматном поле
На перекрёстке стоит."
Сны мои слишком прозрачны,
Башни и тени готичны,
Всё под дождём бы нам мокнуть...
И не пугают проклятья,
Как-то уж слишком привычны,
Те же рисунки на стёклах.

Те же рисунки на стёклах:
Бесы танцуют в аду.
"Так отправляйся к ним в печь -
Был здесь и будешь чужим!"
Сердце стучит звонко-звонко.
Лучше и вправду уйду,
Чую знакомую речь...
Жуток клубящийся дым.
Впрочем, чего мне терять?
Только пройти боль и смерть,
И сомневаться не надо.
Совы горят на кострах,
Только вино путь наверх,
Реже улыбки и взгляды.

Реже улыбки и взгляды...
Что же, пора самому
Рушить и строить миры.
Холод и боль наградой,
Совы хохочут в аду,
Не принимая игры.
Встреча минута покоя,
Миг и сбываются сны,
Вижу тебя вдалеке.
Только печально порою,
Что не успеть до войны
Лёд ощутить твой в руке.
Это лишь перья Совы...
А всё, что было увы!

А всё, что было увы -
Рушит последний мост,
Не дотянуться до звёзд;
Были ли те миры?..
Только в безумии Сова
Вырвать мне хочет глаза,
И отбивает гроза
Свой электрический такт:
"Ты не пройдёшь здесь, дурак!"
Совы настигли меня.
Это как вспышка огня
И навсегда темнота.
Месть за попытку стать Богом -
Жизнь порою жестока.

Жизнь порою жестока
Память о прежней власти -
Хлопанье крыльев в небе.
Крик разрывает горло,
Полон боли и страсти
По утраченной вере.
Но прикасаясь к плечам
Листья осенние кружат,
И с ледяным постоянством
Совы следят с высоты.
Что остаётся? Молчать -
Беспомощен и безоружен -
Тенью стать, но не сдаться,
Если не верить кранты.

Если не верить кранты,
Мне остаются лишь сны.
Сны о пьянящем дожде,
О надоевшей войне...
Карканье, грохот и боль -
Всё, что тут есть. Лишь порой
Вспомнится алый закат,
Пламя свечей, листопад...
Но приникает к плечу
Чья-то ладонь. Я молчу.
Сердце и скрипка звучат -
Пусть я в плену твоих чар -
Губы жжёт пламя. "Так надо!"
Ну, напои меня ядом!

Ну, напои меня ядом
И посиди со мной рядом.
Нам не хватает взгляда,
Только не плачь, не надо.
Ночь обступает, душит.
"Что ты отдашь за душу?
Дай мне поспать хоть часок
Да забери моих сов..."
Шепчешь в ответ: "Но во сне
Спой мне хоть раз о весне..."
Чёрные стаи взметнулись,
Сердце застыло... Прости!
Двери за мной затвори,
И всё к чертям детство, юность...

И всё к чертям детство, юность,
Страсть, и любовь, и мечты...
Только вперёд с высоты
Падаю... Время сомкнулось.
Не было жизни и смерти.
Не было в них и тебя.
Только дорога, губя,
Вьёт нескончаемые петли.
Увы, не достичь мне рая!
Мой жребий уже решён -
Как пса носком сапога -
Но для того ли я шёл,
Веря, что ты был всегда,
Елей на сердца проливая?..

Елей на сердца проливая,
Людей бы летать научить...
Эх, как же закручена нить
Тропинки от ада до рая!
Светает, пора убегать -
Такие как мы не в почёте.
Но вы! Так бездумно живёте...
Нет, этого мне не понять.
Я верю, что этот побег
Однажды в полёт превратится,
И небо прочтёт мне страницу...
Но жизнь говорит снова "нет",
Мечту, что я встречу тебя
Секирой на части рубя.

Секирой на части рубя
Уныние, тоску и отчаянье,
Я чувствую некую тайну
В ветрах и потоках дождя.
А ночью в мерцании свечей
Как будто ожившие тени
Ложатся ко мне на колени
И просят: "Не верь нам, убей!
Мы прокляты, нам не летать,
А ты всё танцуешь над бездной,
Рискуешь бездарно исчезнуть..."
Но им моих чувств не понять.
Пусть сердце как в клетке из льда,
Надежда упрямо жива.

Надежда упрямо жива,
Но здесь нет ни жизни, ни смерти -
Как замкнутый пласт киноленты,
А дальше кровавая мгла.
Но хватит! Я рву тишину:
"Я жив!" Эта ночь бесконечна.
"Ты мёртв!" Улыбаюсь беспечно
И делаю шаг за черту.
"Теперь меня нет, я нигде,
Потеряна даже надежда..."
Но ты возникаешь, как прежде,
И я задыхаюсь в тебе,
И кровь меня манит, стекая...
Едва ли оттащат от края.

Едва ли оттащат от края,
Где жизнь вечно спорит со смертью,
Но грань бесконца ускользает,
И я превращаюсь в легенду
О мрачном готичном вампире,
Чей взгляд из зеркал и портретов
Наводит на мысли о мире,
Что лучше и краше, чем этот...
О, как романтичен сей век!
Я страстно желал быть извне -
И мир опостылел, и люди...
Не знал, что со мной дальше будет,
И вот оказался в тюрьме,
Где путь вникуда как побег.

Где путь вникуда как побег,
Где кровь в вечном холоде стынет,
Тебя я придумал. Отныне
Назад мне пути просто нет.
Я вены вскрываю, и кровь
На землю стекает... Нет, в небо!
Ты чуешь её, и по следу,
Я верю, упрямо идёшь.
Кто право мне дал так решить?
Быть может, то боль и отчаянье?
И вечное, вечно молчанье...
Но ты уж не можешь не быть.
На чувства наложен запрет,
И в сердце лишь небо и снег.

А в сердце лишь небо и снег -
Награда за пройденный путь.
Уже ни забыть, ни вернуть
Тех снов, что исчезли навек.
Куда я пришёл? Семь дорог,
И все до единой кровавы,
И совы глядят, как бывало -
Сплелись эпилог и пролог.
Лишь два пути в небо, в землю -
Нож мой укажет мне путь...
Но время будто запнулось.
Прикосновение к плечу
И голос твой, без сомненья! -
"О, как всё обернулось!"

Ключ:
О, как всё обернулось!
Те же рисунки на стёклах,
Реже улыбки и взгляды,
А всё, что было увы!..
Жизнь порою жестока,
Если не верить кранты.
Ну, напои меня ядом,
И всё к чертям детство, юность...
Елей на сердца проливая,
Секирой на части рубя,
Надежда упрямо жива;
Едва ли оттащат от края,
Где путь вникуда как побег,
А в сердце лишь небо и снег.


Ещё одно небольшое стихотворение, навеяно "Мелодией сорванных крыш" и "Менестрели не спят":

Душа летела вверх,
Туда, где ночь и звёзды.
Сегодня слишком поздно,
А завтра вовсе нет.
Душа летела вверх.
Там облака, и дым,
И млечный путь за ним,
Но света больше нет.
Душа летела вверх.
Ну, как ты там, малыш?
Мечтал, и вот летишь.
Летишь?.. Ответа нет.

Ещё песня по мотивам "Дуракам закон не писан..."))

Для тех, кто смотрит в небо, мучителен предел -
душа вот только пела под музыку ветров,
казалось, сердце учит идти на вечный зов,
но занавес опущен, мы снова не у дел.

Припев:
Хочешь ли всё забыть,
всё забыть и просто жить,
не царапать слов на небе,
не читать запретных книг,
будет дом и покой,
и довольство судьбой,
и газеты шелест, а не крыльев за спиной.

Чудес на свете много - чего же нам ещё?
замрешь вдруг на пороге - так где же он, мой дом?
И не найти покоя, и не забыться сном,
покуда не со мною сердце твоё.

Припев.

Ночные страхи, рогаты черти
и так опасны отражения в зеркалах,
но всё же веришь - за шаг до смерти
ты сможешь твёрдо встать и сделать этот шаг.

Ну, и главное, мой первый рассказ по песням "Странный бег от тебя до меня...", "Бесы-5", "Карточный проводник", "Из стакана выпал день...", "Бог и палач", "Ты хотел не победы...", "Ледженд", "От чёрной мессы...", "Что в имени тебе моём..." и "Я усталую ночь...", а так же"Был вечер, падал белый снег..." Тэмушки.

"Пидорасы и рыбнадзор"... гхм, "Между жизнью и смертью".

Последний луч солнца отразился в верхнем окне многоэтажки, и наступили сумерки. Молодой человек отвёл взгляд от окна, рассеянно погладил белоснежную кошку, вольготно развалившуюся между ним и его другом, и задумчиво уставился в самый тёмный угол кухни, под рукомойник.
- Ждёшь, что оттуда выскочит гремлин? - начал подтрунивать над ним его собеседник, зная манеру своего друга пребывать больше в мире собственных фантазий, чем в реальном.
- Что ты! Гремлины ещё спят, да и сыро там, это же не ундины... Но я совсем о другом... - он откинулся на спинку дивана, перенеся руку с тёплого пушистого загривка урчащей кошки на шею друга и опять бросая долгий взгляд в небо.
- В сумерках мы будто оказываемся между жизнью и смертью, - о своём вымышленном мире он рассказывал мягким тоном сказочника, но с таким выражением, будто является первооткрывателем великой истины, способной перевернуть мир.
- Пе-тер, - укоризненно произнёс по слогам его друг и иронично посмотрел исподлобья. - Это такая банальщина, что... - он задумался, подбирая сравнение. В это время кошка, поняв, что гладить её больше не собираются, потянулась, мстительно поточив когти о колени хозяина, и вышла из кухни, презрительно помахивая хвостом.
- ...даже Мари слушать не хочет!
- Ор-чи-ще, - усмехнувшись, передразнил его Петер. - Лучше принеси мою тетрадь и свечи.
- О, только не это! - закатил глаза Орк в притворном испуге.
- Пожалуйста! - добавил Петер с нажимом, подталкивая друга в плечо.
Пока Орк зажигал свечи, Петер вдумчиво листал страницы стихи, сказки, сны, рисунки всё это не сейчас. Засушенный осенний листок, прядь золотистых волос и цветастая фенька он лишь вздохнул, проведя по ней пальцем, да тряхнул головой, отгоняя невесёлые мысли. Наконец нашёл, что искал несколько страниц, исписанных непонятными закорючками, в которых, приглядевшись, можно было распознать какие-то странные формулы.
Орк убрал зажигалку и наконец-то увидел, что открыл его друг.
- Математика?! Сейчас?! Может, лучше стихи... - Петер знал, что стихи Орк ненавидит. - Уравняешь день и ночь, чтобы вывести сумерки?
Тетрадь называлась "Нет ничего невозможного", и в разделе формул название оправдывало себя полностью. Любую вещь, понятие, явление Петер легко мог превратить в строчку понятных только ему знаков, а потом провести с ними ряд умопомрачительных операций. Даже самые романтичнонастроенные натуры, способные воспринять логику его сказок и стихов, при попытке разобраться в этой псевдоматематической свистопляске качали головами, крутили пальцами у висков и быстро пролистывали. Орк был единственным, кто, несмотря на свою показательно-отрицательную реакцию, их немного понимал. Точнее, он уловил суть метода их понимания для этого надо по возможности полностью отключить мозги. Поэтому со словами "ну, раз такое дело..." он вынул из шкафа бокалы, сделанные из гранёных стаканов путём прикручивания к ним дверных ручек, и бутылку крепкого красного вина. При виде "бокалов" у Петера как всегда начался приступ истерического смеха. Орк собственноручно создал этот гибрид, и по его словам, это была его страшная месть за стихи.
- Ааа... Перестань... Убери это извращение... - еле простонал Петер. Орк сжалился над другом и поставил вместо них обычные рюмки.
- Так вот, - отсмеявшись, продолжил Петер. - Сумерки это всего лишь сравнение. Но каким выйдет результат, если уровнять жизнь и смерть?
Орчище скептически пожал плечами:
- Как обычно все твои результаты несколько строк на листе. Ну, подумай сам, как может быть жизнь равна смерти в реале?
- Помнишь мою формулу...
- Помню, помню, - перебил его Орк и завёл нудным голосом, - "если вечность свернуть в мгновение, а бесконечность в точку, то в них будет заключено всё". И что дальше?
- Давай рассуждать. Что есть жизнь и смерть? Пребывание души в теле и вне тела, т.е. "х" это некое место.
- Ты ещё систему координат составь.
- И составлю! "а" - это жизнь, "b" - смерть, а "с"... - Петер задумался.
- Человек, - подсказал Орк.
И Петер начал что-то старательно вычерчивать в тетрадке. Затем продемонстрировал другу "систему координат": на листе была нарисована точка, из неё выходила и в неё же возвращалась кривая линия, а внутри получившейся фигуры было три кружочка. В правом стояла буква "а", в левом "b", а в среднем "с". Ещё внутри фигуры находилась точка, обозначенная буквой "х". Петер гордо посмотрел на Орка, впавшего в полный ступор от такой системы координат, и произнёс заветную фразу:
- Итак, допустим, мы туда попали...

Пламя свечей плясало всё сильнее. Да это уже не свечи, а факелы! В воздухе стоял густой чад и дым, гомон от толпящихся вокруг был страшный. Петер закашлялся, протёр слезящиеся глаза.
- Я понял, мы попали в Ад.
Орк лишь невесело усмехнулся, затем сориентировался и потащил его на воздух.
- Для многих тут ещё Рай. Но тем, кто привык писать стишки, любуясь на закаты, этого не понять...
- Что ещё хорошего скажешь? - вскинулся Петер.
- Что есть, то и говорю, - пожал плечами Орк.
Они медленно продвигались по узкому проходу между людьми. Немного привыкнув к дыму и оглядевшись, они пришли к выводу, что оказались в очень странной таверне. За столами сидело безумное количество людей, а то и кто-то, мало напоминающий человека, и было непонятно, как они тут все помещаются. Столы были заставлены всевозможной посудой, свечами; шум от различных голосов стоял жуткий; к тому же по залу происходило постоянное хождение, перемещение. Но при этом странное дело! - это никому не мешало. Люди и другие странные существа общались, ели, пили, играли в кости и карты, некоторые играли на музыкальных инструментах каждый свою музыку.
Петер недоумённо оглядел всю эту слаженную какофонию:
- Столько народа на таком пятачке, и никто не грызётся за место и просто так... Наверное, тут и вправду Рай!
Внезапно у него над ухом послышался смешок:
- Это не Рай и не Ад, а Таверна на Перепутье Миров.
Петер резко обернулся и тут же отшатнулся от змеи, раскрывшей пасть и высунувшей узкий раздвоенный язык перед его лицом. Сзади на него кто-то налетел, толкнул, и Петер полетел на пол.
- Лежи, не вставай, - прошипел присевший над ним Орк и для верности придавил его голову ладонью. - И глаза закрой. Вспомни уравнение.
- "х=с-(а+b)", где "а" это... - в этот миг Петер почувствовал, что уже не лежит, а сидит на чём-то мягком, шум стих, да и дышать стало значительно легче. Осторожно приоткрыв глаза, он увидел уже двух змей и на всякий случай опять поспешно зажмурился.
- Так и будешь сидеть? - послышался ироничный голос Орка, и Петеру волей-неволей пришлось открыть глаза. Оказалось, они сидят в той же таверне на скамье, но теперь кругом никого, только напротив них два человека очень странного вида: старший выглядел как древний римлянин рослый, с чёрными кудрями, в короткой тунике, а его голые руки и ноги обвивали так испугавшие Петера змеи. Переведя взгляд на второго, Петер испугался ещё больше он увидел подростка, по длинным русым волосам которого медленно стекала кровь и капала на пол. Но тут мальчик улыбнулся ему, и Петер успокоился надо просто привыкнуть к этой реальности. Тогда он задумался о том, где они оказались. Сначала ему пришла в голову мысль, что они попали в мир какой-то книги, которую он ещё не читал. Потом что он просто спит и видит сон. Потом решил, надо придумать что-нибудь пооригинальнее, но тут к нему потянулась одна из змей, прошипев прямо в лицо: "Где жизнь и смерть бессильны и велики, где строятся и рушатся миры...", и противно захохотала. Это были строки стихотворения, которое Петер так и не успел дописать.
- Назад, Тугариныч! - прикрикнул на неё хозяин. - Извини, мои змеи не любят, когда их боятся.
Петер покосился на Орка тот увлечённо смешивал в бокале что-то тёмно-красное густое и светло-красное жидкое. Подобные эксперименты были его любимым занятием. Петер решил его не отвлекать. Тогда он задал сидящим напротив самый интересующий его вопрос:
- А куда пропали все остальные?
- Никуда не пропали, - ответил старший. - Сначала вы стояли на перепутье и видели всё, а теперь находитесь в той точке координат, куда ты так хотел.
- А вы кто?
- Я же ответил!
Но у Петера было настолько недоумённое выражение лица, что его собеседник просто протянул руку, предварительно перекинув змею через плечо:
- Смерть.
С минуту Петер ошарашенно молчал, но нашёл в себе силы ответить рукопожатием, однако произнести что-то вразумительное так и не смог. Зато Орк, казалось, ничуть не удивился, не отрывая взгляда от странной субстанции в бокале, которая почему-то стала чёрной, пожал руку Смерти и представился:
- Орк, можно просто Орчище, потому что во мне течет кровь древних орков. -
Внешне он и впрямь был похож на орка невысокий, коренастый, нос и губы широкие, глаза и волосы до плеч черного цвета.
- А это Петер, - добавил Орк, - Он всегда так сначала придумает что-то, а потом сам не верит.
- Жизнь, подал голос подросток и протянул руку ладонью вверх.
Тогда все увидели в его руке колоду карт. На верхней карте был изображен сам Жизнь, бредущий по дороге босиком в белых одеждах. Он плавным круговым жестом перевернул ладонь вниз, и карты посыпались на стол. И Петеру внезапно показалось, что стол стал огромным, и на него медленно опускаются города, страны и миры, времена, народы, войны, дороги и все загадки и ответы человеческих душ. Но уже через несколько бесконечных мгновений он опять увидел обычный стол, а на нем россыпь карт рубашками вверх.
- Предлагаем сыграть, начал Смерть безо всяких вступлений. Ваш выигрыш решение уравнения.
- А проигрыш? - Орк наконец-то оторвался от бокала, который, впрочем, был уже пуст.
- Проиграете значит не решите.
- М-да, Капитан Очевидность - пробормотал Петер, и добавил громче, то есть в случае проигрыша мы ничего не теряем?
- Это как посмотреть: люди всё время то теряют, то находят уклончиво ответил Смерть. Змеи хищно оскалили пасти.
Смерть стукнул их по головам собственными хвостами, и они утихли.
- Не нравятся мне эти недомолвки... - начал Петер неуверенно.
- У тебя нет выбора, раз уж ты здесь, - перебил Жизнь жестко, отнюдь не детским голосом. Тяни!
- А Орчище?..
- Одну на двоих. И многозначительно добавил, пока...
Тогда Орк, не привыкший сомневаться, одной рукой прижал Петера к себе, а другой перевернул ближайшую к нему карту. На ней был изображён плывущий по морю корабль, на штурвале справа сидит мальчик с крыльями, слева девочка с рогами. У штурвала стоит Орк, к колесу прикреплены стрелы арбалетов, левая стрела направлена в зеркало, в котором отражается звёздное небо, а правая в сердце Орка.

Петер пришёл в себя от того, что сильно ударился головой о что-то твёрдое. Земля плясала под ногами. Но раньше, чем понял, где они находятся, Петер почувствовал опасность. Кто-то шёл за ними по следу, и каждый шаг преследователей будто отдавался в его сердце. Когда в голове прояснилось, Петер понял, что они на корабле, и ему сразу же вспомнилась карта. Он кинулся было искать Орка, но тут над ухом у него раздался старческий голос:
- Кхе-кхе, позвольте узнать, что вы делаете на моём корабле, молодой человек?
- Друга ищу, - ответил Петер, даже не успев удивиться. И собрался бежать дальше, как внезапно что-то мелькнуло перед лицом и больно отдавило ему ногу.
- Я бы посоветовал вам не торопиться.
Тут наконец Петер обернулся на голос и в ужасе отшатнулся с ним разговаривало привидение.
- Страшно? - усмехнулось оно. - А что нас бояться? Опасность представляют живые. - И призрак указал Петеру под ноги. Там поблескивал в лунном свете кинжал. Петер понял, что призрак его спас.
- Спасибо, - растеряно прошептал он, - но где же Орк?
В этот момент их преследователи влезли на палубу, связали Петера и бросили в трюм. Призрака они не заметили, а тот подождал, пока шумиха уляжется,и, как ни в чём не бывало, продолжил разговор:
- Твой друг на моём месте. Я долго держал штурвал, теперь его очередь. Если штурвал повернётся вправо, он умрёт.
- А если влево?
- То погибнет Мир. Но он не повернётся влево, пока Мир жив.
- Почему? А преследователи?.. - мысли Петера в панике путались.
- И они не повернут...
- Я имею ввиду, кто они такие? Зачем они за нами гнались, и что теперь будет?
Но призрак лишь качал головой, уставившись в одну точку. Петер понял, что больше ничего от него не добьётся, и в бессилии закрыл глаза.

- Сдаётесь?
Они снова оказались сидящими в Таверне. Только убедившись, что Орчище живой и невредимый сидит рядом с ним, Петер начал успокаиваться.
- Я должен был спасти тебя. Но как я мог это сделать?
- Ты должен был меня убить, - непререкаемым тоном ответил Орк и взглянул на него так, что полностью отбил охоту обсуждать это. Потом добавил мягче, - Колесо должно вертеться.
- У вас три попытки, - прервал их разговор Смерть.
- Или бесконечное множество, - добавил Жизнь. - Это как посмотреть...
Петер закрыл глаза и, в душе содрогаясь, вытащил следующую карту. Не глядя на неё, он уже знал, что она
изображает.

...По серому небу пятилучевой звездой расходятся мечи. В пещере сталактитами свешиваются с потолка ещё пять мечей. На земле лёд, снег и кровь.
Они сидели в ледяной пещере под направленными на них остриями мечей и слушали приближающийся вой диких зверей. Им нужно было дожить до рассвета, но им казалось, что он никогда не наступит. Петер, тяжело переносивший эти перемещения, сидел, сжавшись, с закрытыми глазами и дрожал от холода. Когда его лица коснулась когтистая лапа, он резко подскочил, чуть не напоровшись на меч и сразу же перестав мёрзнуть, и поражённо уставился на сидевшее рядом чудовище это, без сомнения, был его друг, но теперь "Орчище" было уже не имя перед ним сидел настоящий орк, его кожа стала чешуйчатой каре-зелёной шкурой, а руки и ноги лапами с острыми чёрными когтями.
- А хвост у тебя тоже есть? - ляпнул Петер первое пришедшее в голову.
- Обижаешь! Какой же орк без хвоста? - и, размахнувшись, с силой ударил им по стене пещеры, так что она затряслась, и два меча свалилось на пол.
- Впечатляет... но откуда ты такой?..
- Да там, в Таверне, хозяйка поинтересовалась, что я хочу, я пошутил мне, мол, орочью кровь и растворитель а она возьми и принеси!
- Но там же никого не было, кроме нас четверых!
- Что значит "не было"?! И хозяйка была в чёрной полумаске и смешном белом переднике поверх плаща, и ангелы с мечами у дверей стояли охрана, что ли, у них там такая? Из углов какие-то странные существа выглядывали типа домовых а может, это было одно и то же существо... ещё какой- то забавный тип то прибегал, то убегал и всё твердил, что не туда попал, пестрый, как новогодняя ёлка, в рубахе их лоскутов, руки по локоть в феньках, на голове какой-то блестящий шухер...
- Что?.. - встрепенулся Петер.
- Неужели ты никого... А что такого?
- Да нет, ничего... - пробормотал Петер совсем упавшим голосом и покачал головой в такт каким-то своим умозаключениям.
- Да ладно тебе, нас тут сейчас, может, волки съедят, давай хоть выпьем на посошок! - Орк вынул из внутреннего кармана куртки бутылку с зелёной жидкостью, откупорил и протянул другу, но Петер, казалось, был полностью погружён в свои мысли. Потом всё-таки вяло отозвался:
- Что это? Кровь лягушек? Или змей? Я вовсе не горю желанием превращаться в кого бы то ни было...
Орк отхлебнул:
- Абсент. Пей, не бойся.
- И будут посреди ледяной пещеры расти два прекрасных цветка полыни... Воистину победа жизни над смертью! - последние события и переживания настолько вымотали Петера, да и холод не давал расслабиться, что после пары глотков огненной жидкости Петер без сил привалился к плечу Орка и принялся философствовать:
Где жизнь и смерть бессильны и велики,
Где строятся и рушатся миры...
- Поскорей бы уж эти твари, кем бы они ни оказались, - пробурчал Орк.
Неведомы нам правила игры...
Увидим ли на стенах солнца блики?
В этот момент серые псы не меньше десятка! - ворвались в пещеру. Орк моментально вскочил на ноги, сжав меч, и попытался прикрыть Петера, который, хоть и поднялся, но опирался одной рукой на стену пещеры, чтобы не поскользнуться на льду, а второй безрезультатно пытался оторвать от пола тяжёлый меч.
- Может, с ними поговорить... Смотри, свет! Солнце! - но это лишь упала с неба звезда, на миг осветив безрадостную картину. Слишком поздно псы бросились на них.

- По-моему, тут вообще невозможно выиграть!
- Просто карты выпадают не ваши, - объяснил Смерть.
- Можно я тут немного похожу, а потом продолжим? - попросил Петер.
- Тут нет времени. Сейчас или потом не имеет значения.
"Пространство до точки, а время до мгновения... Почему Орчище видит, а я не вижу? Не могу поверить? Чего-то не понимаю? Или просто боюсь столкнуться лицом к лицу с тем, о чём всю жизнь мечтаю? О ком всё время думаю..."
Петер взглянул на Орка тот, пользуясь моментом, опять бодяжил какой-то жуткий коктейль. Тогда Петер поднялся и медленно пошёл по залу, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, хоть что-то необычное, но для него Таверна выглядела как обычное кафе, только без других посетителей и обслуживающего персонала. Белые голые стены и потолок, деревянные столы и скамьи... Не так всё должно быть, не так! И где, интересно, Орчище брал абсент? Дойдя до противоположной стены зала, Петер увидел пустой белый прилавок. Тогда он опустился на пол, закрыл лицо руками и попытался представить всё по-другому: золотые листья, вековые дубы и тополя, создания из тьмы и света, волки, тигры и олени, люди-птицы, огненные демоны и волшебные существа из льда и снега, и, наконец, тот, кому можно до бесконечности придумывать определения, и все они будут верными и неверными... Петер отнял руки от лица ничего не изменилось. Тогда он вернулся, угрюмо уставился на Орка и прошептал:
- Где мой Бог?..
Вместо ответа Орк крепко обнял его. "Где бы я ни был, и что бы со мной не происходило, - подумал Петер, - мой Бог везде, со мной, во мне..." И перевернул карту.

...Два факела в небе, их свет отражают фары, дорога света в космическом пространстве проходит по гитарным струнам.
В этот раз перемещение далось Петеру легче, наверное, потому что поначалу казалось, будто ничего не изменилось, только Орчище ещё теснее прижал его к себе. Как выяснилось, по сугубо физической причине они находились в тесной одноместной кабине, как им сначала показалось, самолёта. Но, взглянув в лобовое стекло, они поняли, что звёзды со всех сторон друзья были в открытом космосе. Звёзды медленно перемещались, из этого следовало, что они куда-то летели. Через несколько секунд они даже увидели куда на них надвигалась стена огня.
- Я же не умею управлять! - воскликнул Петер, в ужасе уставившись на рычаги и стрелки.
- Держи баранку, с остальным я попробую разобраться!
Орк потянул какой-то рычаг, и стена огня будто прыгнула на них и поглотила.
Петер ожидал, что они опять окажутся в Таверне, но даже когда звездолёт раскалился до красна и взорвался, они продолжали существовать. Петер не чувствовал своего тела, только горячие руки Орчище. Но теперь он смог почувствовать многое другое. Он сам будто стал дорогой света, струной, пронзившей космос.
"Орчище, ты знаешь обо мне всё, но как я смогу выразить словами суть моей души?.."
"Как свет и тень, проникая друг в друга, рождают картину? - предположил Орк, зная его тягу к сравнениям. А потом резко приказал, - Молчи, не думай!"
Петер замер и внезапно услышал космическую мелодию, музыку мироздания, и струна, которой он стал, тихонько резонировала этой музыке. И тогда вся любовь и боль, живущая в его душе, всё, что вдохновляет, побуждает жить всё отразилось в единственном звуке, рождённым этой струной, увенчавшем вселенскую симфонию. Звук показался Петеру бесконечным и таким прекрасным... Вдруг он почувствовал, что когти Орка впились ему в плечи, и Петер с шумом вдохнул. Это было как первый вздох новорожденного. Затем он понял, что на чём-то сидит, Орчище по-прежнему его держит, а в руке снова карта.

...Смерть на троне, одной рукой обнимающий Жизнь, сидящего у него на левом колене. В правой руке Смерть держит букет красных и белых роз, из центра которого высовывается змеиная голова. Перед ними на зелёном столе стоят чашки чёрного кофе. Под потолком порхают летучие мыши.
Петер открыл глаза. Смерть стоял напротив них и улыбался. Змеи соскользнули с его рук, одна повисла у Орка на шее, другая свернулась клубком у Петера на коленях. Тот замер, боясь пошевелиться, а Орк только спокойно посмотрел на свою змею и погладил её по голове. Глядя на это, Петер успокоился и тоже погладил свою змею.
- Позвольте поздравить вас с выигрышем, - преувеличенно-манерно произнёс Смерть и протянул им бокалы с чёрной жидкостью. - В прошлой игре, - добавил он совсем уж издевательски.
Петер осторожно отхлебнул кофе, причём на удивление вкусный. Несмотря на пугающую обстановку, ему здесь начинало нравиться. Настораживало только, что Смерть на них смотрит как-то сочувственно. А тот тем временем присел рядом с Петером, указал кивком на летучих мышей, которые, пикируя вниз, оборачивались людьми, и будничным тоном оповестил:
- А теперь эти милые создания хотят вас скушать.
- Но вы не волнуйтесь, пейте кофе добавил откуда ни на есть вдруг взявшийся Жизнь и плотоядно улыбнулся. Затем обратился непосредственно к Петеру:
- Правда, здесь лучше, чем в Таверне?
И подмигнул.
А Петеру оставалось только признать, что здесь ему действительно лучше к постоянным смертям он уже начал привыкать, но здесь не было крушения всех надежд. Лишь полнейшее безумие уж лучше так. Пламя свечей освещало чёрный потолок с красными кляксами и разводами, крутилось колесо рулетки, катались шары казалось, здесь всё живёт своей жизнью. Открывались бутылки, лилось вино. Петер понял, что они с Орчищем сидят на троне главные гости этого вечера! - а Смерть и Жизнь устроились на подлокотниках. "М-да, весьма символично", - подумал Петер и прижался щекой к тёплому боку Жизни, так что кровь залила ему глаза. Жизнь снисходительно потрепал его по волосам и протянул салфетку. Когда Петер протёр глаза, он увидел, что перед ним стоит пара вампиров один высокий, с кожей оливкового цвета и русыми волосами до пояса, в длинном узком белом платье, босой, в ошейнике и наручниках на одной руке.
Петера поразил его печальный взгляд. Второй рыжий, в чёрном коротком платье и туфлях на каблуках, с электрогитарой.
Они протянули им руки, но Орк резко встал, обнял их обоих за плечи и быстро повёл в центр зала. Когда Петер его догнал, он стоял возле рулетки.
- Играем. На меня. Ставлю на чёрное.
- Что ты творишь?!
Орк хитро улыбнулся и прошептал:
- Всё равно меня не тронут орочья кровь.
На зелёный стол, на котором они до этого сидели, забрался юноша в костюме из шёлковых лент с вшитыми в них осколками зеркал, которые отражали то пламя свечей, то темноту. Тогда рыжий гитарист подключил гитару и заиграл медленно, торжественно, красиво. Колесо рулетки начало вращаться. Юноша на столе стал танцевать. То ли мелькание света в осколках зеркал заворожило Петера, то ли необычность танца, но сначала он, забыв обо всём, не мог оторвать взгляд от изгибающейся фигуры на столе. Потом его будто током пронзила мысль: "Орчище!" Петер в панике заозирался, но оказалось, Орк стоит рядом, колесо вращается всё сильнее, а гитарист вдруг заиграл какой-то треш, но при этом запел звонким нежным голосом:
Каждого путь по сердцу лежит.
Чёрный ли, белый кем бы ты ни был
Рано иль поздно будешь убит,
И нет различий в общих могилах.

Белый ли, чёрный все тут живём.
Ночью как звери, так будем хоть днём Людьми.
Хватит ли храбрости вскинуть глаза -
Что люди нам, что нам небеса? -
Мы не одни!
Тогда Петер вновь обратил внимание на задумчивого парня в белом платье:
- Неужели вампиры тоже грустят?
- А мы с ним, - он указал на гитариста, - не вампиры. Мы тут работаем.
- Кем? - Петер иногда сам на себя удивлялся, какие же порой дурацкие вопросы у него возникают.
- Всем. Я сюда погреться зашёл, да вот... - он указал на наручники и ошейник.
- Но почему так?
- Потому что я чёрный.
- А... - протянул Петер, хотя ничего не понял. - А долго оно ещё будет вращаться? - Он указал на колесо.
- Пока Ночь, - его собеседник кивнул на танцующего. А потом внезапно добавил:
- Хочешь, покажу, как отсюда выбраться?
- Конечно!
- Смотри на колесо.
- Почему же ты сам так не сбежишь?
Тогда парень бросил взгляд на музыканта и впервые слабо улыбнулся:
- Уже не хочу.
Петер стал следить за мельканием чёрных и красных клеток, и внезапно его взору предстала дорога, бесконечный путь.
Тогда Петер дёрнул Орка за рукав:
- Смотри, Орчище! Бежим!
И сделал шаг.
Петер стоял один на уходившей за горизонт дороге среди бескрайних полей под серым свинцовым небом. В руке он сжимал карту.

...Дорога свита в петлю и завязана морским узлом. В петле Петер, в его груди огонь, лицо закрыто рукой.
Поняв, что произошло, но ещё не в силах поверить, Петер порвал карту в мелкие клочья, бросил на дорогу, принялся топтать её и кричать в небо:
- Орчище! Где ты?! Верните меня назад!
Лишь выбившись из сил, рухнул на землю, уткнулся лицом в грязь и зарыдал.
Певец смолк, Ночь устало развалился на столе и хлебал вино прямо из бутылки, колесо остановилось.
Стрелка указывала ровно в черту, разделяющую чёрную и красную клетки.
- Ничья? И что теперь? Опять вертеть? - спросил Орк.
Вместо ответа все вампиры, находящиеся в зале, бросились на него. Не спасла орочья кровь.
Орку показалось, что всё это какой-то фильм или спектакль. Потом он понял его тело лежит внизу, а он смотрит на него сверху. Но в какой-то момент он обнаружил себя лежащим на полу, к нему подошёл Смерть и поцеловал в сердце.
Петер брёл по лесной дороге, и убывающая луна светила меж еловых ветвей. С тех пор, как он попал в этот мир, он сворачивал на разные пути, но все они приводили его на то место меж полей, где так и лежала порванная карта. Иногда Петер забредал в города, но люди гнали его оттуда, спускали собак, кидали камни. Петер всё равно радовался каждому городу он ощущал каждый камень, души городов, их внутреннюю жизнь. Он чувствовал, что города принимают его за своего, а поля и леса будто выпивают из него душу. Он не знал, сколько уже бродит, лишь удивлялся сначала, что не умирает без еды и воды, а потом привык. Сейчас он шёл, а в голове крутились строки:
Где мир и гонит, и не выпускает,
Забудешь ли меня? Наверное, нет.
Но вдалеке уже забрезжил свет -
Найду ли я тебя? Никто не знает...
Тем временем лес стал редеть, а дорога расширилась, и Петер вышел к городу. Надеясь походить по нему спокойно хотя бы до утра, пока люди спят, он ускорил шаг, но вскоре пожалел об этом на центральной площади был какой-то праздник, доносилась музыка, поблескивал свет факелов. Петер устало прислонился спиной к холодной стене каменного дома, прикрыл глаза и вспомнил ту далёкую ночь в ледяной пещере с Орком. Сколь многого он тогда не понимал!
... Увидим ли на стенах солнца блики?
Неведомы нам правила игры...
Внезапно строчки сложились:
Найду ли я тебя? Никто не знает...
Неведомы нам правила игры,
Где строятся и рушатся миры,
И гонят, и не выпускают...
Забудешь ли меня? Наверное, нет.
Где жизнь и смерть бессильны и велики,
Увидим ли на стенах солнца блики?
Ведь вдалеке уже забрезжил свет...
И тут Петер понял, что под рукой у него уже не шершавый влажный камень. Он вздрогнул, боясь поверить ведь ему давно уже всё равно где оказаться, лишь бы не возвращаться на то место среди полей. Но тут ошибиться было невозможно.

...Огромный костёр, в нём приветственно раскинул руки Жизнь, внизу толпа маленьких людей.
Петер открыл глаза. Оказалось, он уже дошёл до площади, в центре которой горел костёр. Внезапно Петеру преградил дорогу седой старик в военной форме на чёрном коне. Он направил на Петера остриё меча и закричал в толпу:
- Я видел его, когда был маленьким мальчиком, и с тех пор он не изменился! Он колдун! Сжечь!
Петер не слушал его, он пытался разглядеть что-то в огне, но всадник маячил перед лицом, а потом, когда Петера подтолкнули к костру, глаза у того заслезились от дыма. Только когда пламя обожгло его, он испугался по-настоящему. Но тут ему на левое плечо легла чья-то прохладная рука, и Петер перестал чувствовать себя частью этого мира.
- Орчище?! - Петер резко обернулся. Перед ним стоял Жизнь.
- Где Орчище?! Что с ним?
Жизнь лишь вздохнул и обнял его, кровь потекла Петеру на грудь.
В небе шумела гроза. И в самом её центре Петер увидел Орка, и до него было ему не достать. Что можно успеть сказать за мгновение до смерти?
"Что в пламени тебе моём?.."
"Что в холоде тебе моем?.."
"Оставайся в воде, оставайся прохладной водой... Прощай..."
"Ясноглазое счастье моё..."
Петер вздрогнул Орчище никогда не произносил ничего подобного. Может, стоило пройти весь путь, чтобы в конце это услышать?..
- Петер, - голос Орка раздался совсем рядом.
- А? - полувздохнул-полупрошептал Петер. После яркого огня было так темно, что Петеру показалось, будто он ослеп.
- Ты где?
- Здесь, - Орчище тоже перешёл на шёпот. - У тебя вся грудь в крови.
- Не, это вино. Я тут подумал, это уравнение...
Внезапно Орк увидел, что Петера медленно обвила вокруг бедра одна из змей Смерти, неестественно светясь в темноте, и медленно поползла к сердцу. Орк хотел броситься, сбить эту гадину, но от ужаса не мог даже пошевелиться.
- ...вообще решений не имеет, - закончил Петер и захлопнул тетрадь.
Орк помотал головой, отгоняя наваждение. С колен Петера, потягиваясь, поднялась Мари, зевнула и снова деловито улеглась.

@темы: Маленькая творюга, Сердце конкистадора в крови и ржавчине от брони, Небожители, Вниз, к земле по небесной лестнице, под рубашкой душа дрожит...(Тэм), Утопия

---

Ещё понравившийся стих с Джем джен феста

01.10.2010 в 17:36

Пишет  J-A-M:

Номинация стихи
№ 6

Навеяно "Патроном одиночеств"

Ты сегодня приходишь сюда, чтобы сердце отвлечь
От той точки прицела, что чудиться каждую ночь.
Когда в комнате пусто, и нет, кто бы мог уберечь.
А в окно стучит град, будто бы припозднившийся гость.
Ты приходишь сюда, чтобы стать на минуты сильней.
От глотка до глотка, не считая ни их, ни монет.
Тебе, кажется, больно? Так рядом бутылка, налей!
Пусть стакан в эту ночь заменяет тебе пистолет.
Пропадая на улицах темных и грязных дворов
Ты искал свою смерть, но дарил ее только другим.
Вспоминал, разрушая законы и грани основ.
Как однажды споткнувшись узнал, что остался один.
Даже сильным позволены слезы, и кто упрекнет
ту струну, что так резала пальцы, и вдруг порвалась.
Ты учился носить в своем сердце нетаявший лёд.
Но в последнее время он что-то начал сгорать...
И к губам поднеся, в какой раз опустевший, стакан,
ты поймаешь в нем взглядом случайное пламя луча.
Вот и утро, пора уходить. И ты, кажется, пьян.
Но потерян пока для невидимого палача.
Ты придешь сюда завтра, ты здесь так давно стал своим.
Только что ж взгляды вслед провожают, как будто на казнь?
Или так...Показалось. Здесь все застелил терпкий дым.
Ты уйдешь, чтоб не видел никто, как ты хочешь упасть...

Автора укажу после окончания конкурса

@темы: ссылки

---

У меня сегодня день Ангела. Когда мать опять завела разговор, что нужно читать молитвы, я рискнула ей рассказать, что я бурдюк Господа Бога. Она:
- Всё ясно, у тебя секта.
-А??? Лично я служу Богу бурдюком - при чём тут секта?
- Значит, создавай секту - ходи и учи, что все должны быть бурдюками.
Чего я никогда не пойму, так это стереотипы...

@темы: Сердце конкистадора в крови и ржавчине от брони

---

20.09.2010 в 15:25

Пишет  Aiko Rolary:

20.09.2010 в 14:10

Пишет  Nayra:

Посмеяться )

20.09.2010 в 12:55

Пишет  mur_myau:

17.09.2010 в 16:37

Пишет  unSaint Saturn:

Аааа, хорошо, что я на работе одна, а то бы сдали людям в белых халатах

17.08.2010 в 23:03

Пишет  ВИП аки Великая и Прекрасная:

Самая горячая перловка по фендому ГП-2
Гарри, открой рот, покажи свои гениталии, боже мой мальчик мой ты простужен - раскудахтылась мадам Помфри. - // Новый способ диагностики простуды

Снееееееееееееееееееееейпппппппппппппппп пппппппппппп - кричал Дамблдор, но Снейпа не было в Хогвартсе, он был в стане Темного Лорда, где Лорд орал на него. // Бедный Снейп. все на него орут. все от него что-то хотят.

кушать подано!

Гермиона обернула свои пальцы вокруг его мужественности, и Гарри издал громкий вздох.

Дорогой Гарри у меня для тебя радостная весть. Орден Феникса спас Сириуса и руки Волдеморта. И теперь они будет вести у нас в школе защиту от тёмных сил. // Руки Волдика, преподающие ЗОТС

От Северуса пахло зельеваром,мужчиной,шпионом и Дамблдор

В этот момент из подсобки чёрным вороном выплыл Снейп.

Фрагмент из фика:
День Темного Лорда был наполнен трахом. Он сидел на троне из черного мрамора, обитого позолотой и убивал каждого второго, кто приносил ему дурные вести или не нравился мордой. Затем он зловеще прогуливался по замку, нагоняя страху на домовиков, которых вообще не считал за людей, или отправлялся в Лондон, где убивал магглов, полукровок и сжигал сиротские приюты. Иногда он палил Круциатосом в голубей. Вернувшись домой, он тужился и залезал в мозги к Гарри Поттеру, насылая жуткие ведения и обещая прикончить его к следующиму лету. Поздно ночью, оставшись один, он часто плакал.
Жанр у фика: драма. // Я рыдаль над этой душещипательной стори

Слабая мысль запрыгала в моем сознание, но я отбросила ее с ужасом // так многие авторы видимо и пишут

а Гарри как и Джинни целовался с Чжоу в тёмных углах. // Ударим фемслешем по гей-мафии

-Мерлин великий Северус! Что ты там делал?!
-Выполнял заданье от ордена. А вы думал что?
Албус печально покачал голоой.
-Какое задание было у тебя в спальне Малфоя-какое?
-Что васи нтересует? Спал я с ним и зачем? Нет конечно еще нет,но я не буду.
-Севеус ты так рисковал! Если бы вас поймал кто-то а не Артур?
-Мы предохранялись от авроров. У меня есть проявител врагов.
-И все же это непомогло?
-Мы пили кофе и я не делал ни плохого.
-Сев,малчик мой... Ступай на уроктебя ждут дети. //ниибически просто

Дамблдор рычал и тряс бородой,ищя в кабинете свои дольки(ломка?)

Глаза Сириуса были небесно голубыми и они соответствовали цвету его души.

Я не могу больше находиться со Снейпом в одной комнате, - подумал Северус. // Раздвоение личности Севы-вот до чего доводит двойной шпионаж

Он снял рубашку, шторы, трусы - и вот он передо мной! // Только шторы зачем было снимать? Извращенец, пф!

Снейп увидел ванну и закричал от счастья.

Гарри написал в дневнике Тома Реддла слово "секс", упал головой на стол и умер. // ЭПИК!! Самая загадочная история

Дойдя до пупка, она глубоко погрузила в него язык, одновременно прикусывая складку кожи.

О прекрасном- об NC-шном:
Снейп навис над Гермионой,раздался скрежет,хруст и он вошел

"Поттер встал и начал одеваться, Джоу испуганно посмотрела на него и спросила:
- Постой, Гарри... А если дети?
- Нет, детей не будет, - ответил он. - Абортус!" // полезное заклинание

Гермиона кинулась распахивать в двери, чтобы найти выход. За первой дверью ничего, не было, за второй была просто пустая комната с хламоом, за третьей была комната с камином где в кресле сидел Темный Лорд и чтото читал, за четвертой был выход в садо. Гермиона захлопнула последнюю дверь и п вернулась к друзьям. "Я ничего не нашла" - сокрушеноно сказала она.

Северусу очень хотелось найти член своего любовника но вместо этого он повернулся набок и заснул. // Видимо всё таки не очень и хотелось, либо поиски были очень утомительными

Волдеморт захватил Хогвартс, но проферрор Снейп провел Гарри коридорами в подемелье и показал портал.
-Видите дырку?-спросил Снейп, указыв на дырку в полу
-Да-ответил Нарри
-Тыкните в дырку-сказал Снейп,-там мир.Мир в котором нет Волдеморда и зла.Спасайтесь.
-Нет! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!-Я без вас мне мир не нужен! Я хочу вассс......
Мальчек заплакал.
-Я тоже тебя хочу,-прощептал Снейп и они слились в страстном поцелуе.
-Я вась люблю.. Нет, тебя, Северус, тебя...
-Я тебя тоже...
Они слелись в сексе и прошли в портал,а Волдеморт умер...его побелила любовь... // ААААААААА!!

Центр мира качнулся и оказался в члене Гарри. // всемирная трагедия

Все знали, что Злой и Темный Лорд на воле //злой и страшный серый волк откинулся ХДД

Джинни ударила Малфоя тонкой, как плеть рукой. На его щеке появился кровоточащий рубец //О, Джинни такая Джинни

-Курцио!-вопил Волдеморт,но Дамблдор продолжал вытягивать свои руки к нему // Ещё бы не вытягивал? Заклинания. Волди, надо было лучше в школе учить ^^

Гермиона знала, что ей предстоит завтра столкнуться с самим Вольдемортом, а поэтому она тщательно приготовилась, расчесалась, выучила новые заклятия и сделала эпиляцию в зоне бикини // Правильная девочка

2. Из саммари:
Первая ночь Гермионы и Рона.
Предупреждение: Смерть персонажа // Кого-то укатали

Каждый пятый декан кончал. // Круто Хоть кто-то...

На жердочке сидел Фоукс,рядом с ним-Дамблдор.

Из палочки вырвался зелёный воздух и полетел по направлению к Гарри. Он растопырил пальцы и вытянул вперёд руку. Она впитала в себя воздух , а потом собрав этот воздух в ком метнула его в Тёмного лорда . // Какой экшн, однако. стесняюсь спросить, что там был за зеленый воздух и каким чудом рука Гарри его впитала....

-Дьяволсконгениалкоголиус !
Волан-де-Морт превратился в огненного человека и бросился на Поттера .

постпредсмертное состояние

Гарри стал совсем замкнутым, плохо ел, пил, жил.

Седрик Эдвард Диггори

Остаток дня Рон и Дамблдор провели, по очереди читая друг другу "Евгения Онегина"...

Ну, где же записка от Дамбика : приговаривал Снейп стукая головой совы о подконник, пытаясь найти записку.

-Вротмненоги! - крикнул Гарри, указывая палочкой на Волан-де-Морта.

Продираясь сквось кусты, Гарри чемьто, зацепился за ветку и охнув схватил за свой шарм. // ну и зачем тут загадочное слово "чемьто"? и так ясно, чем он там зацепился - шармом))

на полу сидел Седрик Диггори и обильно поливал себе голову огневиски

Тем временем, послышался шорох ветвей и из-за деревьев выбежал Фрейд, радостно что-то крича. // всё бы ничего, но фанф по фендому ГП

Гермиона! -сказал он в ужасе. -Выйди! Я не приличен! // Кто бы сомневался

на обед будет шикарный стол! // я так понимаю, это обед в семье Уизли

Ты такой некромантичный! - укоризненно говорила Она Северусу. // какой изысканный комплимент

Гарри внезапно почувствовал, как его штаны намокли и прилипли к его телу внизу и понял, что Темный Лорд вернулся.

-Её звали Заибель!-возопил Сириус.-Ей было 16 и она совершила необычайный подвиг!!! (Ёе подвигом было явно то что она дожила до 16 с таким именем)

На ногах девушки были парватолавандские сапоги-скороходы на шпильках, обделанные мехом нюхлера. // жуть какая красота

Гарри испуганно смотрел на полки и шкафы в кабинете директора, в них стояли разные странные колбы. На миг ему показалось, чо он находится в кабинете Снейпа, а Дамблдора. Дамблдор взял одну из минзурок и показал Гарри с серьезном видом:"Теперь ты видел Гарри, видел его воспоминания и знаешь, что сделало его таким. Ты другой Гарри и в знании его судьбы твоя сила" - проговорил директор. "Он был плодом фальшивого брака, рожденный без любви..."- прошептал Гарри и ему было грустно.
"Да"-кивнул Дамблдор-"его мать умерла при родах, он рос в приюте, его никто не любил, не целовал, не обнимал, у него не было человеческих контактов. О нем не заботились, никто не был рядом, его даже грудью не кормили, а это важно. Я лично пытался исправить это, когда он пришел в Хогварц, но он не захотел" // дамблдор показал свою истинную сущность

Все права на героев имеет Роулинг (она имеет также все то что имеет и ее имеет только муж и то после предявления документов на правообладание), право на буквы алфавита имеет Кирил и, возможно, Мефодий, право на свободу слова имеют (теоретически) все, я же не имею выгоды а имею зачетку и двух хомячков. // самый лучший дисклеймер в моей жизни

-Вы лысый, красноглазый, мерзкий, белый, жестокий, отвратительный, извращенный псих маньяк! - выпалила Луна Лавгуд сверкая очами.
-Барышня, если вы не видите, я принимаю ванну, выйдите пожалуйста - устало отмахнулся Лорд Волан-де-Морт.

Гарри выпал из окна, и не смог взлететь потому что не умел летать. // КЭП ХД

Снейп не понимал, как мог оказаться в таком месте, во-первых он лежал в постели с Гаррью, во-вторых он был двойным агентом, в-третьих Темный Лорд и все-все стояли за окнами и ждали, чем кончится.

---

Хоть и вряд ли кто-то прочтёт и заинтересуется этим...

Хочу попробовать творить разные прикольные штуки. Связала на пробу 3 слингобус, но мне объяснили, что по-настоящему слингобусами являются только эти:

потому что состоят только из ваты и ниток "ирис", ребёнку безопасно их грызть.
В остальных бусины набиты самозастывающей глиной, деревянные бусины покрыты лаком, а пластиковые сделаны и запечены вручную, короче, детям это всё можно в руки, но не в зубы. В этих только ёжик набит ватой, только его можно жевать:

А последние, осенние, получается, совсем не детские:

Но последние двое, по-моему, вполне подходят и как украшение взрослым.

@темы: Маленькая творюга

---

17.09.2010 в 13:23

Пишет  J-A-M:

Номинация поэзия
№ 4

К "Пьяному богу"

Мой рыжий бог по утрам просыпается рано.
Он жаворонок. И просто вконец ебанутый.
Мой рыжий бог круглосуточно разный и пьяный.
Он в каждой минуте.

Мой рыжий бог иногда пребывает в печали.
Бывает, он злится, дерется или флиртует.
Но правда же, если бы вы... Если б вы только знали,
Как он не дает мне ночами нарваться на пули.

Автор пока неизвестен, как узнаю, напишу. Мне понравилось, что этот стих в манере Шутника. Я, конечно, надеюсь, что победит моё, но если не моё, а это, то не расстроюсь, потому что действительно очень душевное и родное)

@темы: ссылки, Сердце конкистадора в крови и ржавчине от брони, Небожители, Утопия

---

Весёлая жизнь))

@темы: малыш, Лапушка, Семейка Адамс

---

интересные фото-коллажи малышки

18.08.2010 в 00:02

Пишет  К@тя:

03.08.2010 в 00:59

Пишет  **Ромашка**:

Воссоздание снов
Я в приятном шоке!!!
Нашла вчера ночью!!!!

Необычное занятие придумала себе одна молодая мать, она представляет, что могло бы сниться ее дочери и пытается создать эту атмосферу и сфотографировать.
Бабочка

Дождь из роз


Снеговик


Розовая страна


Прогулка по лесу

Серфинг



Книжный червь


Рок-звезда


Воображаемый друг


Игра в мяч


Страна конфет


Ребенок атакует город


Вверх!


Гриб чудес


Розовая бабочка


Кролик


Нирвана


Парк


Русалочка


Цирк


Восход


Катание на слоне


Космическая одиссея 2010

---

23.07.2010 в 16:32

Пишет  J-A-M:

Когда то мне бы хотелось сказать...

Такие хрупкие дети. Дрожат густые ресницы, не пишутся диалоги, соскальзывают спицы, не слышат глухие боги. Опять по кругу гоняют мелодии своих страхов.
Такие хрупкие дети, что под стекло и на полку, и смахивать пыль метёлкой, лечить от любых болезней, решать за них, что полезней, а что - никогда не трогать. И даже когда тебе сорок, ты всё ещё хрупкий ребёнок. Они - они знают лучше, а ты - послушай, послушай. Опыта набирайся, когда-нибудь тебе жить.
Вот только когда, простите? В таких условиях роста мне даже дышать непросто, да мне даже быть непросто, а вы говорите - жить.

Им всем прочитали курсы о том, как делать не нужно. Как сделать из дочери - сына, из сына, понятно, дочь. Как воспитать в неврозе, привить аллергию к лактозе, как объяснить ребёнку, что он их разочаровал. Как нас заставить плакать, как привязать к кровати, как нас убрать с дороги, если вдруг станем собой.
И ведь это они - с любовью. Нам передали с кровью собственный страх свободы и массу других вещей. Им удобно, когда мы болеем и польностью их. Не смеем и слова сказать им против, ну как же, ведь плоть от плоти, и столько должны им, вроде... да кто вас учил любить.

Такие хрупкие дети, что, папы, вы нам не верьте. Мы выросли незаметно, скрывая это от вас. Нам очень хочется счастья и может не в одночасье - но ласки, тепла, заботы - чего вы лишили нас.
Стеклянный купол на полке - разбит. Да и что в нём толку. Он нужен был вам, чтоб верить - вы всё ещё нам нужны.

Но теперь уже поздно. давно. прошло.
я просто ушел. как мог. последствия разгребаю до сих пор. при всем понимании, трудно править то что ломали в детстве.

@темы: Вниз, к земле по небесной лестнице, под рубашкой душа дрожит...(Тэм)

---

СлавСлавычу, который раньше был Фомой, а теперь сват Наум, сегодня 2 года)

@темы: малыш

---

Ещё цитата из Бормора

Приёмные дети названых детей - это какие внуки? Призваные или наёмные?

@темы: Утопия

---

В отряде Синсенгуми вы -- Харада Саноске

Кумите (офицер) десятого подразделения. Персонаж с полностью свороченной башней, который как-то раз на спор сделал (себе!) сэппуку и выжил, а после любил демонстрировать характерный шрам. Однако, один из немногих в Шинсене, вел жизнь нормального семьянина. Ну, или хотя бы попытался.

Пройти тест

---

У нас сломался фотоаппарат, но наши дети так колоритно вымазывались в грязи, что нашлись добровольцы их сфотографировать)
"Дети и Ботанический сад"

@темы: малыш, Лапушка

---

Стихи Шутника

http://lllytnik.livejournal.com/

Засыпаешь в пять.
Просыпаешься в семь сорок две
от тишины в голове.
Ни единой буквы,
никаких тебе навязчивых ритмов –
немота чудовищных габаритов.
До обеда ходишь довольный, как слон,
думаешь, вот повезло.
Бережешь пустоту, как багровые нити шафрана,
чувствуешь себя странно.
После обеда становится страшно.

Мечешься, ворошишь
какие-то файлы, записи от руки
черновики.
Куришь в форточку, стараясь выглядеть жалко.
Прячешься в плед, хотя в доме жарко.
Думаешь, сочинить бы стишок про Жака...
ну... того,
что сломал городской фонарь.

На улице хмарь.
Фиговое нынче лето.
Можно рассказать и про это.
Или, допустим, начать с фразы
"Я вижу мертвых людей"

Вот видишь.
Видишь?
Масса идей.

Ангел твой улыбается, пожимает плечами,
достает жестяную баночку из-под чая,
открывает крышку, терпеливо ждёт,
пока они выползают:

чудища с вращающимися глазами,
белые кролики, многоножки строчек,
беглые мысли – без носков, без сорочек,
тощие сюжеты – одна канва,
и слова, слова...

Он дожидается,
пока к тебе вернётся последний хроменький ритм.
Ни слова не говорит.
Прячет банку и исчезает со скоростью пули.
Не услышав, как ты ворчишь,
на черта, мол, мне
этот улей.

***

*Октябрьский мрак тревожней ночного зверька.
Волокна сна легче дыма, острее игл.
Бордовые призраки роз, засушенных в книгах,
Клубятся вдоль полок, стекают по корешкам.

Сгоревшие письма летят из камина в ночь,
Скелеты выходят из спален и гардеробов,
Запретные мысли в худых арестантских робах
Бредут по двору, заглядывают в окно.

Октябрь - репетиция смерти. Как бы легко
Строка ни вилась, голос только темней и глуше.
Из серых ракушечных бус выползают души
Моллюсков, погибших русалок и моряков. **


Клуб неблагонадежных

Свет мягок, и дверь заперта.
Здесь каждый -- с каким-то изъяном.
Вот малый, плюющий в стаканы.
Разделавший тётушку в ванной.
Пустивший каймана в фонтан.
Маньяки,
льстецы,
клептоманы:
коктейль для особых гурманов,
любителей слухов и тайн.
Скрестивший блоху и кота.
Учивший младенцев летать
ночами у края карьера.
Мошенники и браконьеры.
Воронам и крысам под стать,
внебрачные отпрыски ночи,
отбросы с самого дна,
неплохо живущие на
доходы с продажи почек.
Я тоже порою... а впрочем,
вам лучше об этом не знать.

Мы все не в своём уме.
Здесь каждый юрист и бармен
владеет своим амбаром
с довольно редким товаром --
от саламандр до комет.
В моём сундуке кентавр,
в мешке голова горгоны,
в жестянке спрут; гнев и гонор
в груди,
на ладонях тальк.
Здесь каждый -- брехун и плут,
мы лжем с душой, вдохновенно
о вечном, о снах, о бренном --
вы верите этим бредням,
на том и стоит наш клуб.

Нарния
(как бы фанфик)

За яблоневою дверцей, за стареньким фонарём храните обмылки сердца, последний радушный дом. Покуда снаружи худо, внутри -- весна и покой. Сидите в шкафу, покуда снаружи -- сорок второй. Живите, как королевы, домашний чтите уют, покуда дочери Евы пилотки и раны шьют. Живите вдали от дома, как гордые короли, пока сыновья Адама летят под команду "пли" за край, к золотому небу, к сиреневым берегам, уходят в сырую небыль, в неведомый край и там становятся барсуками, волшебной цветной мошкой, народом, верящим в камень, осиной, дубком, ольхой и прочей разумной флорой. Всем тем, что укроет вас, когда разбомбили город, и мама уже мертва.

***

Допустим, я засыпаю, иду к пятну слепящего света,
Ты встречаешь меня у врат
И говоришь: ты во что вообще одета?
Это что, скажи, за разврат?
Это что за майка мятая у тебя?
И почему из швов торчит бахрома?
Тут все апостолы ежесекундно скорбят,
глядя на этот кошмар!

И я улыбаюсь, конечно, так, ни о чём,
Ковыряю белоснежную землю ногой
И соглашаюсь примерить тот пиджачок:
У пятого облака, модный и недорогой.

***Переходный возраст

Однажды тебе перепадает фамильная брошь,
а ты недостаточно для неё хорош.
Не стар, не лощен. Звенишь и блестишь, как грош.
Залечиваешь за месяц любую брешь,
С большим вдохновением врёшь,
с аппетитом ешь.

Ты слишком беспечен, резок и бестолков
для гладких камней, серебряных завитков,
отглаженных лацканов, пышных воротников,
таких, что от зависти в трещинах шкаф,
из кружева и шелков.
Что за толк в шелках?

Носить эту роскошь такому, как ты, негоже,
поэтому ты пристегиваешь её прямо к коже,
чтобы чувствовать боль и становиться ещё моложе,
безумнее, веселее... дурак со стажем
при музах в цветочной ложе,
при мертвых в их экипаже.

Никто ничего не скажет:
кривляйся, реви, дуркуй.
Вечно нагой малыш
с дырочкой в правом боку.

***

Ты думаешь: когда увидишь его,
кровь твоя превратится в сидр,
воздух станет густ и невыносим,
голос - жалок, скрипуч, плаксив.
Ты позорно расплачешься
и упадёшь без сил.

А потом вы встречаетесь, и ничего:
никаких тебе сцен из книг.
Ни монологов, ни слёз, ни иной возни.
Просто садишься в песок рядом с ним,
а оно шумит
и омывает твои ступни.

***
Задача криков в эфире -
слегка оживить народ,
а то ведь ползут,
как заспанные улитки.
"Вдохни огонь нашей ночи!"
"Узнай, что значит полёт!"
"Взгляни
на наши в натуре взрывные скидки!"

Ну что же, эфир кричит.
Вверху, в густой темноте,
тревожные смс сбиваются в стаи.
А ночью город не спит -
считает своих детей,
никак не может понять,
кого не хватает.

@темы: Сердце конкистадора в крови и ржавчине от брони

---

)))

Зайка: "Ой, цыплёнок! Надо нарисовать рядом ему маму-цыпиху!"

@темы: Лапушка

---

Малыш проснулся и лежит, хнычет, вставать не хочет. Я обычно долго лежу с ним, пока он не встанет, но Лапушка нашла способ действеннее. Подбегает и начинает голосить: "Эй, малыш, посмотри на своего Алёшу Поповича! Эй, Илья, открой глаза, посмотри на братца своего названного!" Малыш смотрит на неё удивлённо, а она продолжает: " Или у тебя ног нет? " - откидывает одеяло, - "А это что? А вот они, ноги! Вставай, поздно спать уже! Быстренько вставай, зарядку делай, в ванну и бегом на кухню!.."
И так она минут десять без передышки его звала, тянула, подгоняла, пока он всё-таки не поднялся с таким несчастным видом "вот, мол, отдохнуть не дают..."
Если Лапушка не растеряет своё упорство, я её уже боюсь)))

@темы: малыш, Лапушка, Семейка Адамс

---

Любимая тема)

Пишет Бормор http://bormor.livejournal.com/2009/07/04/:

Чувствую себя многодетным отцом.
Одно детище, в ночной рубашке, с видом сонного ангела крадется в туалет.
Другое спит у меня на плече и сладострастно причмокивает.
Из четвертого я вычитываю гранки, попутно договариваясь насчет пятого и пытаясь при этом заделать шестое.
Как люди справляются..?!

---

Лапушке 4 года от зачатия

А у меня настроение плохое и картошка сгорела. Совершенно не умею организовывать праздники, особенно детские.
Эх, а вчера!.. Стою на пороге квартиры: спереди в слинге малыш, сзади рюкзак, одной рукой Лапушку держу, второй гитару придерживаю; и думаю: "Какой же я богатый человек! У меня есть дети, гитара и куда ехать!"
Помню, в детстве мне так нравилось ездить по незнакомым местам. Ещё у меня была мечта "отправиться в приключение". Но вот как бы узнать, хорошо ли детям в этих поездках? Конечно, они очень устают, и мы устаем, но мне лично так здорово, что можно взять детей и отправиться с ними куда угодно, это такая свобода!

@темы: малыш, Лапушка, Утопия

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Зайка сегодня рассматривает таблетку:
- Такая маленькая! Как Ксеньюшка! (младшая двоюродная сестрёнка)

ещё смешное, но неприличное

Зайка сидит на горшке. Бабушка кричит:
- Ты какаешь, по-большому?
- Нет! Я какаю по маленькому!
Потом бабушка мне кричит:
- Вытри человеку попу!
- Я не человек! Я девочка!

@темы: Лапушка