Мне всегда хотелось чего-то недосягаемого. Я вот иногда думаю — хорошо, что я не хочу много денег, модную одежду, машину, карьеру и т. п. А с другой стороны, может, лучше бы этого хотела, чем того, чем я терзаюсь.
В подростковом возрасте, конце 90х — начале2000х у меня была тоска по «чувству рока». Тогда мне казалось, что рок остался в 70х-80х, или он есть где-то в Сибири... Я тогда слушала, дура, «наше радио», потом, к счастью, перешла на «Арию». Потом я попала на Арбат в 2000г. Сначала было даже здорово, потом возникло ощущение, что всё закончилось, потом была эта жуткая хипповая тусовка с тошнотворным декаденсом, где вечно все на нервах и в перманентной депрессии, могущая только надыбать денег на самое дешёвое бухло, нааскать сигарет и вести одни и те же разговоры про то какие тупые все цивилы (кроме тех, кто дал прилично денег), как мы устроим революцию... Шутить одни и те же тупые нудные шутки.. Эта «клоака», где меня все терпеть не могли, но постоянно притворялись и лицемерили, что они мне рады, в лицо улыбались, а за глаза злословили. Я пыталась всё, что могла им сделать — вписывала, кормила — но они меня только ещё больше за это презирали. Конечно, во многом я была сама виновата, теперь я это понимаю. Но всё-таки это было не зря. Благодаря им я услышала Тэм, Йовин, Джем, Лору Московскую, Провансаль, и это была даже не соломинка, а целое бревно утопающему.
Весной 2004 я попала в «Маяк». Потом ещё на Эгладор. Нет, на Эгл я заходила и до этого, в 2001году и потом ещё, но ни с кем там не затусовалась, в основном ходила или одна, или с этой ужасной тусовкой. А когда я в 2004-5 годах увидела на Эгле Тэмушку и Джема, оказалось, что я застала самый конец, и самое интересное уже прошло. Я ещё успела увидеть как это было прекрасно, хоть уже и закат, а не самый разгар. А потом, в 2006 уже никто на гитаре не играл, а потом и вовсе перестали собираться. В «Маяке» тоже — концерты были, но раньше можно было побыть с музыкантами в курилке, а после концерта были танцы на сцене и всеобщее веселье, а потом кроме как на сцене увидеть кого-либо стало невозможно, закончилось выступление — всё, до свидание, приходите на следующее.
В школе меня травили, я почти ни с кем не общалась, и когда я попала на Арбат, я не умела подойти, познакомиться и т. п. Но я ещё не боялась. А после той хипповой тусовки я стала бояться. Мне кажется, что я одним своим видом всех раздражаю, а когда мне говорят, что это не так, уже не верю. А ещё, когда я вижу тусовку, вижу, как люди разговаривают, смеются, просто вместе находятся, я понимаю до какой степени я одинока, и меня накрывает это чувство, как океанская волна, и я уже не в состоянии вымолвить ни слова. Тем более, если я и пытаюсь что-то сказать в компании, меня перебивают или не слышат, а когда мне вдруг удаётся поговорить с человеком один на один, я не могу говорить о чём-то простом и материальном, мне хочется рассказать об этом чувстве, но я не могу подобрать слова, поэтому я смотрю на человека, молчу и нервничаю. А если мне вдруг удаётся что-то такое рассказать, то потом этот человек уже не хочет со мной общаться.
В эту осень меня поглощает тоска. (Хорошо, что сейчас осень, весной или летом я бы не выдержала). Два года назад мы были в Калининграде, и я никогда не забуду — ночь, парк с фонарями, прудом, каменными стенами и памятником героям войны, а главное Ангелом. Перед этим Джем впервые спел песни по «Бличу», и я слушала диктофонную запись, слов почти не разобрать, но слова «музыка тёмной осени» сплелись с этой тьмой и деревьями, освещёнными фонарями, тоска по Калининграду и Ангелу сплелась с тоской по Джему, тоска по Чехии с её свежим воздухом, природой и освещённым фонарями туманом сплелась с тоской по Тэмушке: «...в Валинор уходят эльфы и хранители, говоря своё последнее «прощай»...
А главное, что меня больше всего терзает — невозможность вернуть время вспять. Я не увижу, как собирались они все тогда на Эгладоре. А ведь не в 90х, но хотя бы с начала 2000х я могла бы тусоваться на Эгле, в Маяке и, может, ещё где с Джемом, Тэм и другими менестрелями. Ну почему меня там не было?..
Я успела увидеть, как было здорово — и всё кончилось. Теперь все богатые, собираются в кафешках или своих квартирах. От этого у меня возникает ощущение бесполезности, ненужности — ведь другие люди зачем-то им нужны. Они либо помогают записывать песни, выпускать альбомы, консультируют, договариваются, организовывают, рисуют обложки и афиши, шьют костюмы, снимают, фотографируют, имеют связи, машины для перевозки, помещения, деньги, либо умеют поддержать морально, поговорить, прийти на помощь в трудной ситуации, или просто с кем приятно сходить в кафешку, выпить, обсудить очередную серию анимешного сериала или просто поржать, а я ничего этого не умею (кроме такого вот нытья)
Конечно, на это легко ответить «учись», но я не представляю, как можно научиться общаться, если не умеешь и не с кем.
Я смотрю, как ездят на игры Тэмушка с людьми или просто встречаются, пьют и вместе творят красоту — получаются фотографии, истории, сказки; я слушаю старые Джемовские песни и думаю — какая должна быть у человека жизнь, чтобы так писать? Тяжёлая, конечно, но при этом волшебная, похожая на сказку и чудеса. И я начинаю ненавидеть то, что они там, а я здесь. Обстановка, дела, моя жизнь вообще — всё мне кажется бессмысленным, обыденным, невыносимым. Но и перестать ощущать эту тоску для меня означает превратиться в совсем уж какого-то бесчувственного робота. Может, эти песни — мой единственный шанс не превратиться в толстую тётку в бигудях с мыслями исключительно о том какой суп сегодня приготовить детям, сколько ещё им носков надо перестирать и как бы не опоздать посмотреть сериал по телевизору.
Тэмовские песни пробирают до глубины души, но при этом успокаивают, а Джемовские задевают за живое, да так и оставляют в подвешенном состоянии, когда душа рвётся к чему-то родному, до боли близкому, и в то же время недосягаемо далёкому. И сами они такие же — живут рядом, на концертах — рукой подать, и при этом невозможно сказать им хоть одно предложение о том, какие чувства вызывают у меня эти песни. И эти молчание и невысказанность душат меня постоянно. Как у Шутника в стихотворении: «...стальными скобами скованы связки, лёгкие и гортань...»
В подростковом возрасте, конце 90х — начале2000х у меня была тоска по «чувству рока». Тогда мне казалось, что рок остался в 70х-80х, или он есть где-то в Сибири... Я тогда слушала, дура, «наше радио», потом, к счастью, перешла на «Арию». Потом я попала на Арбат в 2000г. Сначала было даже здорово, потом возникло ощущение, что всё закончилось, потом была эта жуткая хипповая тусовка с тошнотворным декаденсом, где вечно все на нервах и в перманентной депрессии, могущая только надыбать денег на самое дешёвое бухло, нааскать сигарет и вести одни и те же разговоры про то какие тупые все цивилы (кроме тех, кто дал прилично денег), как мы устроим революцию... Шутить одни и те же тупые нудные шутки.. Эта «клоака», где меня все терпеть не могли, но постоянно притворялись и лицемерили, что они мне рады, в лицо улыбались, а за глаза злословили. Я пыталась всё, что могла им сделать — вписывала, кормила — но они меня только ещё больше за это презирали. Конечно, во многом я была сама виновата, теперь я это понимаю. Но всё-таки это было не зря. Благодаря им я услышала Тэм, Йовин, Джем, Лору Московскую, Провансаль, и это была даже не соломинка, а целое бревно утопающему.
Весной 2004 я попала в «Маяк». Потом ещё на Эгладор. Нет, на Эгл я заходила и до этого, в 2001году и потом ещё, но ни с кем там не затусовалась, в основном ходила или одна, или с этой ужасной тусовкой. А когда я в 2004-5 годах увидела на Эгле Тэмушку и Джема, оказалось, что я застала самый конец, и самое интересное уже прошло. Я ещё успела увидеть как это было прекрасно, хоть уже и закат, а не самый разгар. А потом, в 2006 уже никто на гитаре не играл, а потом и вовсе перестали собираться. В «Маяке» тоже — концерты были, но раньше можно было побыть с музыкантами в курилке, а после концерта были танцы на сцене и всеобщее веселье, а потом кроме как на сцене увидеть кого-либо стало невозможно, закончилось выступление — всё, до свидание, приходите на следующее.
В школе меня травили, я почти ни с кем не общалась, и когда я попала на Арбат, я не умела подойти, познакомиться и т. п. Но я ещё не боялась. А после той хипповой тусовки я стала бояться. Мне кажется, что я одним своим видом всех раздражаю, а когда мне говорят, что это не так, уже не верю. А ещё, когда я вижу тусовку, вижу, как люди разговаривают, смеются, просто вместе находятся, я понимаю до какой степени я одинока, и меня накрывает это чувство, как океанская волна, и я уже не в состоянии вымолвить ни слова. Тем более, если я и пытаюсь что-то сказать в компании, меня перебивают или не слышат, а когда мне вдруг удаётся поговорить с человеком один на один, я не могу говорить о чём-то простом и материальном, мне хочется рассказать об этом чувстве, но я не могу подобрать слова, поэтому я смотрю на человека, молчу и нервничаю. А если мне вдруг удаётся что-то такое рассказать, то потом этот человек уже не хочет со мной общаться.
В эту осень меня поглощает тоска. (Хорошо, что сейчас осень, весной или летом я бы не выдержала). Два года назад мы были в Калининграде, и я никогда не забуду — ночь, парк с фонарями, прудом, каменными стенами и памятником героям войны, а главное Ангелом. Перед этим Джем впервые спел песни по «Бличу», и я слушала диктофонную запись, слов почти не разобрать, но слова «музыка тёмной осени» сплелись с этой тьмой и деревьями, освещёнными фонарями, тоска по Калининграду и Ангелу сплелась с тоской по Джему, тоска по Чехии с её свежим воздухом, природой и освещённым фонарями туманом сплелась с тоской по Тэмушке: «...в Валинор уходят эльфы и хранители, говоря своё последнее «прощай»...
А главное, что меня больше всего терзает — невозможность вернуть время вспять. Я не увижу, как собирались они все тогда на Эгладоре. А ведь не в 90х, но хотя бы с начала 2000х я могла бы тусоваться на Эгле, в Маяке и, может, ещё где с Джемом, Тэм и другими менестрелями. Ну почему меня там не было?..
Я успела увидеть, как было здорово — и всё кончилось. Теперь все богатые, собираются в кафешках или своих квартирах. От этого у меня возникает ощущение бесполезности, ненужности — ведь другие люди зачем-то им нужны. Они либо помогают записывать песни, выпускать альбомы, консультируют, договариваются, организовывают, рисуют обложки и афиши, шьют костюмы, снимают, фотографируют, имеют связи, машины для перевозки, помещения, деньги, либо умеют поддержать морально, поговорить, прийти на помощь в трудной ситуации, или просто с кем приятно сходить в кафешку, выпить, обсудить очередную серию анимешного сериала или просто поржать, а я ничего этого не умею (кроме такого вот нытья)
Конечно, на это легко ответить «учись», но я не представляю, как можно научиться общаться, если не умеешь и не с кем.
Я смотрю, как ездят на игры Тэмушка с людьми или просто встречаются, пьют и вместе творят красоту — получаются фотографии, истории, сказки; я слушаю старые Джемовские песни и думаю — какая должна быть у человека жизнь, чтобы так писать? Тяжёлая, конечно, но при этом волшебная, похожая на сказку и чудеса. И я начинаю ненавидеть то, что они там, а я здесь. Обстановка, дела, моя жизнь вообще — всё мне кажется бессмысленным, обыденным, невыносимым. Но и перестать ощущать эту тоску для меня означает превратиться в совсем уж какого-то бесчувственного робота. Может, эти песни — мой единственный шанс не превратиться в толстую тётку в бигудях с мыслями исключительно о том какой суп сегодня приготовить детям, сколько ещё им носков надо перестирать и как бы не опоздать посмотреть сериал по телевизору.
Тэмовские песни пробирают до глубины души, но при этом успокаивают, а Джемовские задевают за живое, да так и оставляют в подвешенном состоянии, когда душа рвётся к чему-то родному, до боли близкому, и в то же время недосягаемо далёкому. И сами они такие же — живут рядом, на концертах — рукой подать, и при этом невозможно сказать им хоть одно предложение о том, какие чувства вызывают у меня эти песни. И эти молчание и невысказанность душат меня постоянно. Как у Шутника в стихотворении: «...стальными скобами скованы связки, лёгкие и гортань...»
-
-
27.09.2013 в 09:07У меня была та же проблема - мысль, что я не умею общаться. Поход к психологу исправил ситуацию.
мимокрокодил
-
-
13.04.2015 в 18:25Возможно, дело не в проблемах общения, а в том, как часто мы выбираем не тех людей.
Удачи вам, извините, что влезла.
Лита
-
-
13.04.2015 в 20:46Эх, существуют же на свете такие люди, которым вообще никак не хочется контактировать с другими людьми, а только бы остаться в одиночестве. Как бы мне хотелось быть такой полностью самодостаточной! Но, боюсь, для этого надо вырвать себе сердце и выбросить на помойку.
Даже интересно стало - как вы ко мне попали, что это даже объяснить сложно? У меня уже несколько версий возникло)
-
-
13.04.2015 в 22:41Я не могу сказать, что самодостаточна, и очень долго позволяла всяким таким тэмам-джемам себя мучать (не, на самом деле с Тэм мы еле знакомы, это я так, на вашем примере). Я люблю людей, люблю общаться, но нет больше сил моих терпеть унижения. А у них это в крови. Может, вы это тоже чувствуете, несмотря на все очарование ими, и поэтому не складывается. Это же огромное горе - так общаться...
-
-
14.04.2015 в 13:45Тут такое дело. Моя жена (хозяйка этого блога) много лет назад хотела познакомиться с этой тусовкой и общаться с этими людьми. Отношение к ней у многих было крайне отрицательное, хотя с чего бы? С Тэм она общалась ещё до того. В общем, я начал менять отношение к ней и говорить с народом. Знакомить её (я вообще считаюсь там олдовым персонажем, но в параллельной тусовке). В итоге дошло до того, что её самые ярые хейтеры начали мне говорить: "А чего ты и её на игру не привёз?".
Тут фишка в том, что она - САМЫЙ ИСКРЕННИЙ И ВЕРНЫЙ человек в этом серпентарии. Она бы не продала и не предала их, как те две "японки", которые со своим тусманом отказались петь в день спектакля недавно. Хотя у них были роли и на них рассчитывали.
Моя бы убилась просто, пешком прибежала, но прибежала. Хоть на костылях.
И вот этого, КРИСТАЛЬНО верного Человека, без тени амбиций, самого искреннего и самого любящего, они динамят. Умом я всё понимаю, но иногда, когда она начинает из-за них загоняться, я хочу их наказать.
Если бы не это - я бы с ними нормально общался, я их сам уважаю и люблю, но их вот это обострение конца 2014 - начала 2015 года мне непонятно.
Жена не косячила перед ними ни разу уже лет 10. Да и до того им ничем не вредила, просто любила ходила. На расстоянии.
Хотят узнать, что такое несправедливость? Могу устроить по такой полной программе, что проклянут день, когда родились.
Но не буду. Жена их любит, да и у меня осталось ещё к ним какое-то тёплое чувство.
-
-
14.04.2015 в 21:01-
-
15.04.2015 в 13:38-
-
15.04.2015 в 13:39-
-
15.04.2015 в 14:29Конечно, я не одна такая, и лично знаю людей с теми же проблемами, и вообще любить творческих людей тяжело. Просто мне всегда хотелось сделать для них что-то хорошее, но приходиться принять истину, не прикрываясь пустой надеждой - самое лучшее, что я могу для них сделать, это просто не подходить, не пытаться завести разговор, не писать, ничего не хотеть - короче говоря, не мешать.
-
-
16.04.2015 в 15:21Я прекрасно вас понимаю. Вчера дошла до концерта, и Джем даже был мне рад (мы не виделись лет десять, если не больше! удивительно, что он вообще меня вспомнил), но никакого общения не сложилось - все на бегу, фраза здесь, реплика там. Это стиль жизни, я так понимаю ))) Действительно, чтобы общаться, надо звать в гости на чай. Но ведь не каждого позовешь и не каждый придет.
-
-
16.04.2015 в 16:32С близкими людьми Джем вполне находит время встретиться, погулять, пива попить, в кино сходить и т.п. Или в "Маяке" после глобальных выступлений они закрываются в гримёрке и отрываются.
-
-
17.04.2015 в 18:09Все не могут быть близкими. Собственно, это нормально, когда круг близких ограничен. Тут, скорее, было обидно, что после стольких лет, при явной радости от встречи он не уделил мне и пяти минут. Впрочем, было ощущение, что нам и не о чем особенно разговаривать теперь. А вот с Бухловским, с которым тоже давно не виделись, так и прообщались весь концерт и после час, наверное, просидели за воспоминаниями. Это было приятно